Если немного отъехать от Тамбова не в элитные лесные посёлки вроде Тулиновки или Тригуляя, давно облюбованные предпринимателями и высокопоставленными чиновниками, а свернуть в обычную русскую деревню, то существование всевозможных федеральных или региональных программ по улучшению, повышению, благоустройству жизни на селе вызывает много вопросов.

Сразу обозначу, есть объективные причины урбанизации, связанные с научно-техническим процессом, которые нельзя остановить. Развитие производства сказывается и на сельском хозяйстве. Пришедшие на смену коллективным хозяйствам и фермерам агрохолдинги стремятся к автоматизации производства, и участие человека в их работе минимизируется. Однако, если колхоз или совхоз в советское время опекал сельскую местность, создавал необходимые условия для достойной жизни, то агрохолдинги в современной России не заинтересованы в том, чтобы взаимодействовать с малыми предприятиями и местными жителями. В свою очередь государство, выражая интересы правящего класса, делает ставку на крупный бизнес, а не на поддержку сельских территорий, которые постепенно вымирают.

Как сегодня живет русская деревня? Давайте рассмотрим вопрос в призме историй из жизни жителей небольших деревень Тамбовского района в пределах 20-30 километров от областного центра, которые мы с товарищами посетили. 

«А ведь самая плодородная земля – здесь»

Несмотря на близость к областному центру и федеральным трассам, первое, что сразу бросается в глаза — отсутствие дорог ко многим деревням. Точнее, дороги есть на карте и в навигаторе, но рассмотреть их в гуще травы бывает непросто. Неровности рельефа показывают, что когда-то здесь что-то было. На карте здесь – деревенька Герасимовка, чуть дальше — Поповка, входящие в состав Большелиповицкого сельсовета Тамбовского района.

Между домами приличное расстояние. В отдалении стоят и развалившиеся дома, намекая, что когда-то здесь была улица и первый жилой дом. Ухоженный палисадник говорит о том, что в доме кто-то живёт. И действительно, спустя несколько минут на крыльце появляется бабушка. Здороваемся.

— Вы давно здесь живёте?

— Всю жизню.

Знакомимся. Бабушку зовут Людмила Васильевна. На жизнь она не жалуется, говорит, что еду покупает в автолавке, которая наведывается в деревню два раза в неделю. Медицинская помощь доступна только в виде скорой помощи, которая приезжает из Тамбова или из Котовска, но приходится ждать долго, а зимой скорая может и не проехать, потому что проселочные дороги почти не чистят. Спрашиваем, как здесь было раньше, было ли хозяйство. Людмила Васильевна отвечает: «А как же?! Всё, всё, всё было! Вот там, вот, где посадки, колхоз был, и лошади были, и всё было, а сейчас ничего нет тута. Кто доярки были, кто на полях, свеклу пололи».

Рассказывает старушка не очень охотно, мы решаем больше её не мучить расспросами, желаем доброго здравия и едем дальше. Хозяин следующего дома, который представился Евгением, оказывается более общительным.

— Ветеран труда, победитель соцсоревнований, — рассказывает он о себе. — И у нас дружный коллектив был, сильный. Но в связи с перестройкой все разбежались из деревни. Вот я один остался. Один! И одна женщина здесь. — Евгений показывает в сторону дома Людмилы Васильевны. — Считай ей восемьдесят, а мне семьдесят три года. Вот мы с ней постоянно здесь живём.

Задаем вопрос: а раньше большое село было?

— Большое село. Вот от этой горы и туда до конца. Все жили. Вот рядом сосед — у него много детей было. Он умер, и дети все в городе — разбежались.

Про саму жизнь и быт Евгений повторяет информацию про автолавку и скорую:

— Раньше здравпункт у нас здесь был, в деревне. Хорошо было! Допустим, палец порежешь сильно — в здравпункт — она тебе всё обработает и забинтует. А сейчас нет. Только сам, помоешь водичкой, забинтуешь и всё.

Ещё Евгений жалуется, что люди, прежде всего новые хозяева жизни, без уважения относятся к родной земле: «Не знаю, к чему это приведёт. Оно к плохому приведёт. Вон дом обвалился. Жалко! И новые постройки есть, но их побросали и уехали, деревни угасают. А ведь самая плодородная земля – здесь. Сегодня всё лесом кругом заросло, а ведь раньше этого не было. Бывало выйдешь, глянешь — видно далеко — деревня, дома ещё были. Тут все жили».

Спрашиваем: а был ли сельский клуб?

— Ой, боже мой! И клуб, и здравпункт был, и школа была начальная, — бойко рассказывает Евгений. – Все жили и в школу ходили. Теперь ничего не осталось.

Дальше Евгений начинает ругать либералов, которые развалили советский порядок. Заканчивая свой монолог, он как бы подводит итог своей трудовой жизни: «Всё разрушилось. Пенсию я получаю. Про ветеранские говорить не хочу. Чё там? Несколько сотен рублей — что это за деньги?!»

Для справки, в Тамбовской области размер ежемесячных денежных выплат ветеранам труда области составляет всего 320 руб. Вот вам и отношение к ветеранам труда, которые десятилетиями не покладая рук работали на родной земле.  

В деревне живут трудолюбивые и сильные люди

Дальше у нас на пути деревня Андреевка. Сразу отмечу, что сегодня в русской деревне живут далеко не маргиналы или только пенсионеры. Расхожие стереотипы о деревне неактуальны. Сейчас деревнях живут трудолюбивые и сильные люди, которые любят свою малую Родину. Но без дороги очень сложно жить – ни почты, ни скорой, ни добраться порой до работы зимой, а ведь некоторые жители ездят на работу в Тамбов.

Со своей главной проблемой – отсутствием дороги — обращались жители в самые разные инстанции. «Я вот 8 лет хожу к правителям нашим. Вот до губернатора только не дойдём, — рассказывает жительница Андреевки Татьяна Петровна, с выходом на пенсию вернувшаяся жить в родное село. — Вон там немного сыпанули блинчиком, и всё — пыль нам в глаза пустить. Но мы ведь не вчера родились!».

Глава Тамбовского района Алексей Бородин приезжал несколько раз, приезжали и его заместители. Каждый раз обещали справиться с дорогой. И каждый раз приезжают смотреть, сколько чего надо. Привезли как-то щебень, небольшую кучку выгрузили, и торжественно заявили, что привезли 290 тонн. Отчитались, что привезли 6 вагонов щебня. Однако Татьяна Петровна всю жизнь проработала на железной дороге и прекрасно понимает, что такое 6 вагонов.

В соседнем порядке живёт мужчина 55 лет, представился как Александр. На работу он ездит на своей «Ниве» в посёлок Строитель под Тамбовом. На вопрос, какие в деревне проблемы, отвечает: «Дороги. Дороги зимой плохие. Пока не позвонишь, не чистят». Даже «Нива» не всегда проходит, приходится просить фермера, который по соседству ведёт хозяйство, чтобы вытащил на тракторе, а на работу в таком случае — пешком».

По причине отсутствия дороги почту в деревню практически не доставляют. Хотя по телевизору людям регулярно показывают сюжеты, как в отдалённые места доставляют корреспонденцию то на вертолёте, то на квадроцикле. В советское время была почтальон, ей выделяли лошадь, и почта всегда приходила. Теперь в почтовом отделении говорят: вы далеко живёте.

Что такое сегодня комфортная сельская территория? Прежде всего это достойные условия для жизни, в том числе работа с достойной заработной платой. Многие горожане хотели бы жить в сельской местности, но одного желания мало. Даже если помочь человеку построить дом, но вокруг будет разруха, никто в село не поедет.  Когда в селе нет ни школы, ни клуба, ни магазина, ни почты, ни ФАПа, о какой комфортной среде можно говорить?

Не благодаря, а вопреки: как на селе выживают многодетные семьи

Следующая точка на нашем маршруте – посёлок Елагино (Богословский сельсовет) Тамбовского района, там мы встретились с многодетной семьей. Владимир и Галина выросли в этих местах. У Владимира мать 35 лет проработала дояркой, пока здесь был совхоз «Виктория», благодаря которому построены двухэтажная школа, Дом культуры, детский сад. Начавшаяся перестройка и последовавший развал экономики наложили отпечаток и на посёлок Елагино. Совхоз просуществовал до весны 2001 года, ему принадлежало 8469,1 га земли и свиноводческий комплекс, но на смену совхозу пришел агрохолдинг. Галина переехала сюда из соседней деревни. Сейчас в семье шесть детей, крепкое хозяйство, пчёлы.

— Всё развалили. Тут хозяйство какое-то было, и коров водили — стадо было, лошади были… — Вспоминает Галина в ответ на нашу просьбу рассказать о своей жизни. — В ужасном всё состоянии, Русагро захватило все поля и всё.

— У нас одни дачники, считай, все вымерли, — добавляет муж Владимир.

Как и во многих деревнях, в которых мы побывали, дороги зимой чистит не местная администрация, а соседствующий фермер. Сельсовет почти никак не участвует в жизни сельчан. На просьбы о помощи многодетной семье, как правило, поступают отказы. Семья живёт в доме, построенном в 1902 году, который нуждается в серьёзном ремонте. На просьбу признать его аварийным или помочь сделать ремонт глава отвечает: «У вас дом под материнский капитал, мы ничего не будем делать». Своими силами удалось поставить фундамент под новый дом, но продолжить строительство без дополнительной помощи семья не может.

«Забота» о детях со стороны местных властей заслуживает отдельного внимания. Дети учатся в школе, которая находится в соседнем селе Богословка. Целый год матери пришлось добиваться автобуса для детей. Однако сейчас получается, что увозят всех детей утром, вне зависимости от смены, а привозят вечером, когда закончатся последние занятия у старших. Получается, что младшие несколько часов ждут старших братьев и сестёр, а когда приезжают домой, уже не до уроков. Галина обращалась в управление образования, но снова безрезультатно.

Несколько лет назад в Богословке открыли новую поликлинику. Большая редкость для нашего времени. Однако, к маленьким детям врачи не приезжают. «Сейчас года три как Манту не делается, а для галочки она пишет — да, сделала», — жалуется Галина.

Получается, что не благодаря, а вопреки многодетные семьи пытаются построить свою жизнь и поставить на ноги своих детей.

Несмотря на депопуляцию русской деревни, всегда есть костяк трудоспособных жителей, которым нужен хотя бы минимальный финансовый стимул со стороны государства. Среднее поколение – последняя надежда таких деревень и сел, его важно сохранить и поддерживать, тогда, может быть, и молодежь подтянется, или кто живет – не уедет.

Сколько еще сельчанам ждать газа?

Несмотря на то, что долгое время с экранов телевизоров нас убеждали: «газ – это национальное достояние», многие населённые пункты в России, особенно в сельской местности, ждут газификации десятилетиями. Некоторое время назад стоимость газификации России оценивали более чем в 1 трлн рублей, как раз в эту же сумму в 1,1 трлн рублей обошелся самый дорогой для нас трубопровод – «Сила Сибири», направленный на экспорт российского газа.

Примерно в 20 км от областного центра в Тамбовском районе недалеко от трассы стоит деревня Никоноровка (Орловский сельсовет Тамбовского района). Когда-то здесь было много людей, хозяйств, был совхоз. Сейчас, как и во многих деревнях, постоянных обитателей осталось немного. Часть из них прожили здесь всю жизнь, но многие приезжают только на лето. И проблема не в том, что здесь нечем заняться — в деревне до сих пор нет газа, хотя в соседних селениях газ есть. Жителям приходится постоянно возить баллоны в город на заправку.

В деревне есть и старожилы. Одной бабушке уже 101 год, и она не собирается покидать деревню, в которой прошла вся её жизнь. Присматривают за старушкой дети, которые тоже уже пенсионного возраста. К хозяйству и труду они привыкли, а на вопрос, какие у них в деревне проблемы, в один голос отвечают – газа нет.

— А чем отапливаетесь?

— Дровами. И бабушке уголь дают. А уголь этот, ой — от него один дым! Очень плохой. Нам бы газ…

Оказалось, что уже более десяти лет жителей кормят обещаниями. Деньги со всех, даже с дачников собирали на проект, а газа так и нет. По информации, полученной нами в органах власти, посёлок обещают газифицировать к 2027 году, правда, к тому времени в деревне уже никого может не остаться.

Не всё потеряно

Современная жизнь в русской деревне очень непростая. Если в советское время при переезде из деревни в город у людей были перспективы, то сегодня они весьма туманны. Большинство живут в спартанских условиях без элементарных для городских жителей условий. Но не всё потеряно.  

Есть ещё крепкие семьи, крепкие дома, а главное -– желание жить и работать на Родной земле. Поддержать это желание, создать условия для привлечения кадров на развитие сельской местности по силам государству, однако оно должно совершить ценностный поворот, изменить своё классовое отношение к русской деревне, понять, что земля – не источник для наживы отдельных господ, а источник жизни для трудолюбивых людей. 

В конце хочу поблагодарить своего товарища по партии Дмитрия Кребса, который помог подготовить и собрать очерки о современной жизни русской деревни на примере нашей родной Тамбовской области.

Артём Александров,

секретарь Тамбовского ОК КПРФ